Глава 3. Функции музыки в творчестве А. Грина
В произведениях А. С. Грина музыка не является просто фоном. Звучащая музыка выполняет различные функции. Часто музыка служит средством передачи мыслей и чувств героя, создает особую духовную атмосферу. Музыка «одушевляет» мир произведений А. Грина. Ярким примером может служить высказывание А. Грина о кинематографе: «Движется жизнь, но беззвучна она и мертва, как загробные тени» [1].
Кинолента фиксирует действительность, проецируя на экран саму жизнь, но эта жизнь беззвучна, поэтому фильм сопровождала игра на музыкальном инструменте, тем самым как бы одухотворяя изображение.
В данной главе мы ставим следующие задачи: во-первых, исследовать философское осмысление А. Грином искусства; во-вторых, проанализировать воздействие музыки на героев произведений; в-третьих, рассмотреть музыку в роли эмоционального фона; в-четвертых, систематизировать описания музыкальных инструментов.
В конце каждого параграфа делаются выводы.
3. 1. Философское понимание искусства
На протяжении всего творчества А. С. Грин разрабатывает тему искусства, его роль в судьбе человека. Впервые музыка зазвучала в рассказе «Кирпич и музыка», в котором описывается, как один из героев слушает музыку. Звуки мелодии потрясли героя, он воспринял музыку, как проявление высшего, духовного начала. Но когда он понял, что мир «прекрасного» для него не доступен, так как принадлежит другому социальному миру, герой кидает кирпич и разбивает стекло окна, из которого слышится музыка. Прекрасная музыка не совпала с правдой действительности, тем самым причинив человеку страдания. Его боль вышла вместе с ругательством: «В этом ругательстве выливалась вся злоба, его, Евстигнея, против светлых, чистых комнат, музыки (…) и вообще всего, чего у него никогда не было, нет и не будет» [2].
Таким образом, в рассказе музыка выполняет две функции, важные в творчестве А. Грина. Во-первых, обозначает социальный конфликт (недоступность для представителей социальных низов); во-вторых, – вводит в философскую проблематику: ставит вопрос о соотношении идеального и реального, о страдании и блаженстве и т. д.
С этой точки зрения важен рассказ «Искатель приключений», герой которого утверждает: «Искусство – большое зло. <…> Тема искусства – красота, но ничего не причиняет столько страданий, как красота. Представьте себе совершеннейшее произведение искусства. В нем таится жестокости более, чем вынес бы человек» [3]. Доггер – художник, создавший «особый мир несокрушимой нормальности» [4]. Мир без искусства. Доггер признается Аммону Куту: «Я не люблю музыки <…>. Я не люблю искусства» [5]. На самом деле Доггер прятал свое искусство от людей.
Он создал три картины, на которых изображена одна и та же женщина. На первой картине она изображена спиной к зрителю. «Сверхъестественная, тягостная живость изображения перешла границы человеческого; живая женщина стояла перед Аммоном и чудесной пустотой дали» [6].
На второй картине женщина обернулась. «Всю материнскую нежность, всю ласку женщины вложил художник в это лицо» [7].
На третьей картине была та же женщина, но с «хихикающими глазами», «ближе, чем ранее, глядели они мрачно и глухо: иначе блеснули зрачки; рот, с выражением зловещим и подлым, готов был просиять омерзительной улыбкой безумия, а красота чудного лица стала отвратительной» [8], с картины смотрело «дьявольское лицо».
Женщины на картинах изображали жизнь: «Одна из них была зло, а другая – ложь» [9]. Написав эти картины, Доггер чувствовал, что его тянет «к тьме». И если Доггер «употребил бы свое искусство согласно наклону души в сторону зла» [10], то это принесло бы ему гибель. Поэтому Доггер окружил себя благополучием, что являлось для него «поспешным бегством от самого себя» [11]. В конце произведения автор дает выбор зрителю. Аммон Кут говорит: «Пусть каждый человек представляет это лицо по-своему» [12]. Доггер уничтожил вторую и третью картины. В. Харчев пишет: «Изображая прекрасное, искусство заставляет человека страдать от несовершенства, которое извечно и неискоренимо; прекрасное не может быть предметом искусства, так как оно ложь. Ложь ведет к злу» [13].
В ранних произведениях А. С. Грин считал, что искусство – зло и ложь. В то же время герои могут сделать свой выбор сами. А. Грин ставит своих героев перед выбором зла и лжи, стремиться им к идеальному или оставаться в реальности.
В более поздних произведениях отношение к искусству А. Грина меняется. На пути гениального музыканта Дюплэ становится гипнотизер Румиер. Так же, как и Доггер, Румиер думал, что искусство – зло.
Он уничтожил «музыку сфер», решив, что такая музыка не нужна человечеству: «Румиер вырвал скрипку с таким чувством, как если бы плюнул в лицо божества, прекратив тем уничтожающее очарование» [14]. Властолюбивый человек не вынес того, что есть более высшая сила. Румиер решил, что, услышав такую музыку человек сможет совершить «величайшее злодейство» [15]. Так же считал скрипач А. Л. Ягодин. Но это было их заблуждением. «Искусство –творчество никогда не принесет зла. Оно не может казнить. Оно является идеальным выражением всякой свободы» [16].
В творчестве А. Грина встречается отношение автора к авангардному искусству. Наибольший интерес представляет рассказ «Серый автомобиль». В центре действия находится автомобиль СС – 7 – 77. Именно автомобиль воплощает в себе образ современного искусства. Герой А. Грина не приемлет его, хотя человечество поклоняется машине. У автомобиля есть все: голос, дом, портреты, музыка, граммофоны, кинематограф, доктора, панегиристы, поэты. Но, по мнению героя, это все бездушные существа, «люди с сильно развитым ощущением механизма» [17]. Автомобиль, - считает герой Грина, - не путь вперед в духовном развитии человечества, а уничтожение человеческой души. Герой рассказа – Эбенезер Сидней – человек с обостренной чувствительностью. Всякий раз, когда он видит автомобиль, у него поднимается к сердцу «ощущение чужого всему, цинического и наглого существа, пролетающего с холодной душой огромные пространства ради цели невыясненной» [18].
«Он убивает внутреннюю жизнь человека, а потому является не выражением культуры, а вырождением, ее ужасным гротеском. Футуризм – это искусство с точки зрения автомобиля» [19].
Авангардное искусство в творчестве А. Грина не соответствует душе героя. «Музыка сфер» – живое воплощение тонко настроенной души человека, а музыка автомобиля – мертвая механика, без цели и смысла существования. А у настоящего искусства есть цель – «Любовь, Свобода, Природа, Правда и Красота» [20].
Сопоставление света и тьмы, ада и рая, добра и зла проходит через все творчество А. Грина.
В философском осмыслении мира важен образ ночи. Он позволит точнее понять смысл музыки в рассказе А. Грина. Ночь усиливает темное начало в человеке. Она «выпускает» тайны душ героев А. Грина.
Герой А. Грина Пик-Мик характеризует ночь так: «Царство тревожных душ! <…> Наши сердца, сияющие отвратительным блеском, тусклые взоры убийц, <…> рай, брошенный в грязь разгула» [21]. Ночью действуют другие законы, чем днем. Л. Михайлова отмечает: «Ночью воображение затмевает логическую работу ума <…> Ночь таит мистику, ряд бессвязных и пугающих случайностей в воображении и поступках» [22].
Действия многих рассказов происходят ночью («Крысолов», «Кошмар», «Заколоченный дом», «Лунный свет», «Дикая мельница»…). Ночь будит в героях дьявольское начало. Убийства в произведениях А. С. Грина в основном происходят ночью. Эниок из рассказа «Жизнь Гнора» жил с мыслью о близкой смерти: «За углом раздался меланхолический стон туземного барабана, пронзительный вой рожков: адская музыка сопровождала ночную религиозную процессию» [23].
Даже религиозная музыка звучит ночью, как «адская».
Ночь – царство смерти. Яркий пример – рассказ «Ночью и днем». Капитан Чербель имел две души. С наступлением ночи он превращался в убийцу, но с лучами солнца «темная душа» его пропадает.
Музыка, звучащая в рассказах А. С. Грина днем и ночью, различна. Музыка – божественный дар, так считал А. С. Грин. Музыка дня – музыка света, радости, чуда. Музыка ночи – музыка тьмы, «эхо перепуганного сердца» [24], музыка страха. «Ветер прошел по комнате, свеча погасла, и я услышал, как над моим ухом невидимая скрипка играет дьявольскую мелодию. Мелькнули образины, одна другой нестерпимее» [25].
Основная часть сюжета рассказа «Крысолов» связана с ночью. Музыка сопровождает разговор невидимых, таинственных образов – образов смерти: «К звукам начинающегося неведомого оживления присоединился звук настраиваемых инструментов; резко прильнула скрипка; виолончель, флейта и контрабас протянули вразброд несколько тактов» [26]. Музыка тьмы не имеет стройности и гармонии божественной музыки.
В рассказе «Имение Хонса» Хонс объясняет другу Грилю свою идею, как осчастливить и очистить души людей. Для этого он исключил в своем доме все темные цвета, но ночью Гриль понял несостоятельность этой теории: «Мертвецки пьяный <…> Хонс сидел на коленях у полуголой женщины, <…> они орали во все горло непристойные песни <…>. На подоконнике три оборванца с лицами преступных кретинов изображали оркестр. Один дул что есть мочи в железную трубку от холодильника, другой бил кулаком в медный таз, третий, схватив крышку от котла, пытался сломать ее каминной кочергой. Хонс пел:
И – трах – тах – тах,
И – трах – тах – тах,
У – ы, у – ы, у – ы» [27]
Музыка в произведениях А. С. Грина тесно связана с цветом – это «симфония красок» [28]. И. Дунаевская отмечает, что «музыка Грина – это всегда цветомузыка» [29]. Цвета наиболее различимы при дневном свете, поэтому музыка рая – «материя в ее наивысшей красоте сочетании» [30].
Итак, можно сделать выводы: во-первых, в раннем творчестве А. С. Грин мало разрабатывал тему искусства, так как считал, что искусство – зло. В. Харчев замечает: «Такова логика самого Грина в эти годы: тема искусства - красота, в жизни же и человеке нет или почти нет красоты, потому искусство жестоко по отношению к жизни. Потому Грин и отказался от изображения прекрасного» [31].
Во-вторых, в 1916 году А. С. Грин переосмысляет свое творчество, в том числе и тему искусства. А. С. Грин начинает утверждать, что искусство «никогда не принесет зла», оно – спасение человечества. Искусство – творчество – высшее предназначение человека.
В-третьих, на протяжении всей жизни А. С. Грин критически оценивал авангардное искусство, считая, что оно не является «идеальным выражением всякой свободы», а относится к миру механики.
В-четвертых, свою музыку имеют в произведениях А. С. Грина и свет, и тьма. Музыка света – это цветомузыка со всевозможными мелодическими переливами, с божественной гармонией, отличающаяся стройностью созвучий.
Музыка тьмы – полное противопоставление музыке света: нестройная, однообразная мелодия, резкое звучание инструментов, гармония неживого, развязывающая инстинкты.
В своем творчестве А. С. Грин наделяет музыку большой силой воздействия на души героев. По мнению А. Грина, герой, обладающий искусством гениального исполнителя, имеет огромную власть над людьми. В рассказе «Искатель приключений» Аммон Кут говорит о скрипаче Седире: «Его скрипка могущественна и я думаю, что такой скрипач, как Седир, мог бы управлять с помощью своего смычка целым королевством» [32].
Такими же качествами А. С. Грин наделяет другого скрипача - Дюплэ из рассказа «Сила непостижимого». Дюплэ слышит «музыку сфер», обладающую «сверхъестественной силой созвучий». Такая музыка, в исполнении гениального музыканта, пробуждает в человеке неведомые чувства: «Я, бывший офицер, плакал навзрыд, как маленький, среди шума и суеты дня, от неведомых чувств» [33].
Перерождающее воздействие оказывает в творчестве А. С. Грина музыка, связанная с божественными силами. Это музыка света. Такая музыка должна нести свет, добро и красоту. Только такая музыка в произведениях А. Грина – «изящество, волнующее до слез; свет, проникающий в кровь» [34].
Говоря о назначении искусства в творчестве А. С. Грина, Л. Михайлова пишет, что это «чудо торжествующей правды, чудо ощущения и прозрения души, чудо открытия мира и себя в мире» [35].
Музыка является «поводырем» в идеальный мир, она воодушевляет героя на борьбу с несовершенной действительностью, придает силы.
В романе «Блистающий мир» Руна говорит Друду о воздействии музыки на человеческую душу: «Мне хочется жить как бы в несмолкающих звуках торжественной, всю меня перерождающей музыки» [36]. Музыка – это «внутреннее волнующее блаженство».
В рассказе «Рай» музыка давала героине силы жить: «Я любила петь, пение зажигало меня» [37].
Музыка в произведениях А. Грина - «сверкающая душа», поэтому она не может причинить зла. В рассказе «Черный алмаз» скрипач Ягодин решил при помощи музыки отомстить своему прошлому сопернику, любовнику его жены – Трумову, который к этому времени стал каторжником. Ягодин размышлял так: «Трумов услышит от него прекрасную, волнующую музыку, которая ярко напомнит каторжнику счастливую жизнь человека любимого и свободного: такая музыка угнетет и отравит душу» [38]. Но Ягодин ошибся, прекрасная музыка не может служить низменным целям, она - «мир прекрасного» и имеет светлую власть над душой человека. Концерт Ягодина помог Трумову мобилизировать силы для побега на свободу.
Слушая музыку, герой преображается, в нем просыпаются лучшие качества. Музыка заполняет пустые места души, наполняя жаждой жизни: «Ветер мелодии охватил сердца пленом и мерой ритма; звон, трели и пение рассеяли непостижимую магию звука, в которой праздничнее сверкает жизнь и что-то прощается внутри, насыщая все чувства» [39].
Музыка – идеальный мир, мир созвучия и полной гармонии. Именно к такому миру стремится герой А. С. Грина, убегая от жестокой действительности мира.
В рассказе «Племя Сиург» музыка и жизнь сравниваются с храмом. Но жизнь – это «суровый храм, где обижают детей» [40]. А музыка – это «истина». «В храме, улыбаясь, топая ножками, расставив руки и подпевая сама себе, танцует маленькая девочка. Она кружится, мелькает в углах, исчезает и появляется, и нет у нее соображения, что сторож, заметив танцовщицу, возьмет ее за ухо» [41].
В воспоминаниях В. Калицкой, первой жены А. Грина, встречается такой эпизод: «Иногда я играла Александру Степановичу на рояле.
Из пьес, которые я знала, ему больше всего нравился Второй вальс Годара.
Однажды прослушав его, Александр Степанович сказал:
- Когда я слушаю этот вальс, мне представляется большой светлый храм. Посреди него танцует девочка» [42].
Исходя из этого, можно сделать вывод, что в рассказе «Племя Сиург» А. С. Грин развил и дополнил свои мысли о воздействии музыки.
С перерождающей функцией музыки тесно связан эстетический аспект. А. С. Грин верил в возможность счастья человека. Музыка, в творчестве А. С. Грина, мир счастья. В. Ковский пишет: «Искусство по природе своей пронизано идеей прекрасного, оно несет людям свет любви и доброты, которой не хватает в действительной жизни. Оно предназначено «выпрямлять» душу» [43].
Музыка смягчила душу Евстигнея. Услышав музыку, он решил, что не будет мстить недругу. Музыка затронула струны души простого рабочего. Он понял, что в этом мире есть нечто божественное, выше его существования. Но с этим пониманием начинаются душевные мучения. Герой стремится к идеальному.
Герой рассказа «Карантин», услышав детскую песенку, вспомнил детство. Его дальнейшие размышления привели к отказу от террористического акта.
«Таинственная пластинка» при помощи музыки раскрывается убийство. Музыка показывает «цвет души» [44] убийцы. Убитый певец Гонасед явился перед своим убийцей в образе Мефистофеля, когда убийца- Бевенер – записывал на пластинку арию. При прослушивании пластинки оказалось, что исполняет арию не Бевенер, а убитый Гонасед: «Голос убитого мрачно гнул его [Бевенера] пораженную волю» [45]. Музыка помогает восстановить правосудие. Бевенер признается в убийстве, совершенном очень искусно.
Подводя итоги данного параграфа, можно сделать следующие выводы.
Во-первых, музыка в творчестве А. С. Грина имеет огромное влияние на души людей, действует на них облагораживающе. Но перерождающее воздействие имеет только музыка «света».
Во-вторых, музыка – дорога в идеальный мир. Или сама является миром, полным блаженства и гармонии.
В-третьих, музыка заставляет человека задуматься над своим существованием, искать смысл жизни.
В-четвертых, музыка, в творчестве А. Грина является истинной, восстающей против зла.
В-пятых, музыка у А. Грина возвышает человека, отрывает его, хотя бы на время, от пошлости действительного мира.
3. 3. Музыка социальных слоев в «стране» А. Грина
Страна «Гринландия» так же, как и в реальном мире, делится на бедных и богатых. Каждому классу соответствует своя музыкальная культура.
Как и в реальном мире люди, обладающие хорошим достатком, получали музыкальное образование, - владели игрой на фортепиано. Но А. С. Грин наделяет душой своих героев независимо от их сословия. Душа, способная понимать музыку, есть у каждого человека. Именно поэтому так завороженно слушал музыку Евстигней, простой рабочий. Мысль услышать звучание фортепиано влекла его каждую ночь к красивому дому, «чистым комнатам», «светлым окнам», из которых звучит прекрасная музыка. Грэй, предлагая Дуссу собрать оркестр, говорит: «Соберите оркестр, но не из щеголей с парадными лицами мертвецов, которые в музыкальном буквоедстве или, что еще хуже, в звуковой гастрономии забыли о душе музыки и тихо мертвят эстрады своими замысловатыми шумами, - нет. Соберите своих, заставляющих плакать простые сердца кухарок и лакеев, соберите своих бродяг» [46].
А. Грин высказывает мысль, что простые люди лучше понимают музыку, чем люди высшего общества. Богатые, образованные, прекрасно владеющие инструментом герои из высшего общества понимают красоту музыки, но красота эта холодная, без огня жизни. В рассказе «Воздушный корабль» А. Грин описывает игру Лидии Зауэр: «В холодную тишину зала ударились звонкие, мягко повторяемые аккорды. Играла Лидия Зауэр, томная блондинка, с холодным взглядом, резким голосом и удивительно нежным <…> цветом волос. Лицо ее <…> мерно колебалось в такт музыки, совсем спокойное и чужое звукам рояля» [47].
Инструменты, вещи, связанные с миром музыки, - граммофон, музыкальные шкатулки, часы с музыкой, театры, доступные чаще всего богатым. Вот почему разбогатев, персонажи А. Грина приобретают предметы, ассоциирующиеся с высшим обществом. Михаил, сын Граньки, не желая жить, как отец, решил разбогатеть. Вернувшись к отцу барином, Михаил рассказывает: «Действительно, вышел я в люди и все такое. Сперва пятьсот получал, теперь тысячу. Венская стоит мебель, граммофон купил дорогой, играет» [48]. Пик – Мик, предлагая женщине за петуха 30. 000 рублей, говорит, что за эти деньги можно приобрести «каменный трехэтажный дом, картины, дорогие цветы, паркет, рояль лучшей фабрики» [49]. Владелец ресторана «Отвращение» Кишлот разбогател и «выучился играть на механическом пианино» [50]. Но все эти стремления не связаны с духовными потребностями.
Среди бедных людей также есть люди со «светлой душой» и с «темной». Часто в произведениях А. С. Грина люди из низших слоев общества способны понимать музыку, но они необразованны. Боцман Атвуд, отвечая на вопрос Грэя, где Пантен, говорит: «Он занят, на него напали там какие-то люди с трубами, барабанами и другими скрипками» [51]. Музыка «прекрасная» им чаще всего недоступна.
Музыка бедных – это песни пьяниц: «Пэд одобрительно мычал, пытаясь затянуть песню, но ничего, кроме хриплого рева, не выходило из его воспаленной глотки, привычной к мелодиям менее, чем монах к сену» [52]; это непристойные песни матросов, бродяг. Музыка низов напоминает звуки реального мира: «На дворе, где стояла казарма, сидели татары и громко, пронзительно пели резкими, гортанными голосами. Увлекшись и краснея от напряжения, смотря и ничего не видя, они вздрагивали, надрываясь, и в вопле их, монотонном, как скрип колеса, слышалось ржание табунов, шум степного ветра и неприятный верблюжий крик» [53].
Делая выводы, можно сказать, что во-первых, музыка, звучащая в произведениях А. Грина, связана с социальной средой. Музыка, исполняемая в высших слоях общества и низших, контрастна.
В-третьих, неравенство социальных слоев порождает потребительское отношение к музыке. Герои стремятся не к пониманию музыки, а к самоутверждению при помощи предметов музыкального мира, принадлежащего верхним слоям общества.
3. 4. Музыка как эмоциональный фон в произведениях А. Грина
Часто в произведениях А. С. Грина музыка является выразителем эмоционального состояния героев: веселье, печаль, грусть, нежность, тревогу и т. д. Необычный восторг испытывает Тарт, попав на остров своей мечты. Восторг души переходит в песню: «Тарт кричал с блестящими от слез глазами: голос его летел к водопадам, бился в каменные уступы и трижды повторенный эхом, перешел в песню, вызванную внезапным, мучительным потрясением, страстную и простую» [54]. Скрипач Дюплэ обладал внутренней музыкой. Его «возбужденные чувства» [55] находились под влиянием музыки. Уверенность, решительность в правильном выборе своей судьбы слышится в пении революционера из рассказа «Третий этаж»: «Мистер запел «Марсельезу» <…> Он увидел пушку и запел»
Совсем по другому звучит музыка перед смертью героев в рассказе «Рай», которые пытаются скрыть волнение, тревогу. «Бухгалтер пугливо улыбался, ворочался, напевая сквозь зубы и часто вздыхал» [56]. Банкир тоже пытался сдержать отчаяние: «Наклонив голову, с рассеянным и сухим лицом мурлыкал он когда-то любимые мотивы, песни и арии, но деланно звучал голос» [57].
«Он [негр] <…> пел и думал. Пение, похожее на визг токарного резца по железу, обрывалось с каждой затяжкой, возобновляясь, когда свежий клуб дыма вылетал из сморщенных губ» [58].
Чаще всего состояние души герои передают через пение. Но иногда герой слышит музыку, соответствующую его эмоциональному состоянию.
В рассказе «Далекий путь» герой испытывает умиротворение, спокойствие. В это время он слышит духовные песнопения, исполняемые «хорошо спевшимися голосами двухсот крепких мужчин. Торжественные звуки молитвенного пения создавали в тишине вечера настроения благости и покоя» [59].
Герой рассказа «В Италию» Геник скрывался от преследования. «Где-то, вероятно на соседнем дворе, шарманка заиграла хрипящий, жалобный вальс» [60]. Музыка шарманки совпадала с чувствами Геника – «загнанного зверя».
В произведениях А. С. Грина музыка выражает не только эмоциональное состояние героя, но и создает эмоционально-экспрессивный фон всего произведения. «Прекрасная музыка» пронизывает произведения «Алые паруса», «Блистающий мир», «Фанданго», «Черный алмаз», «Таинственная пластинка»… Во многих произведениях музыка тесно связана с романтическим миром А. С. Грина, а также с темой чуда, таинственного, необъяснимого. Бирк, стоя под дверью, не знал, что его ждет: «Я стоял на пороге чуда» [61]. Бирк не знал, что находится за закрытой дверью. «Тогда, против моей воли, скрытое стало приобретать зрительные образы, цвета воспаленной мысли. Симфония красок кружилась перед моими глазами и переливы их были музыкальны, как оркестровая мелодия. Я видел пространство, границами которого были звуки, музыка воздуха, движение молекул» [62]. Музыка создает особую атмосферу необычного, а также влияет на развитие сюжета произведения.
«Бухнуло глухое серебро литавр, взвыл тромбон, выстрелил барабан; медь и струны в мелькающем свисте флейт понесли воинственный марш, и представление началось» [63]. Но все же присутствовавшие не выдержали такого зрелища: битва была проиграна. «Смятенный оркестр смолк; одинокий гобой взвыл фальшивой нотой и как подстреленный оборвал медный крик» [64].
Особую атмосферу создает музыка в рассказе «Фанданго». Музыка испанского танца передает не только изменения, происходящие в душе героя, но и является лейтмотивом всего произведения. «Оркестр замедлил и опустил глухую паузу последнего перехода. Она перевернулась в сотрясающем нервы взрыве последнего ликования. Музыка взяла обаятельный верх, перенеслась там из вышины в вышину и трогательно, гордо сошла вниз, сдерживая экспрессию. Наступила тишина поезда, остановившегося у станции; тишина, резко обрывающая мелодию, напеваемую под стук бегущих колес» [65]. И. Дунаевская пишет: «Символика музыкальных переходов показательна. Это то невидимое, что совершается в самом человеке, то, что <…> приближает к совершенству человека, идущего по пути восстановления взорванного духовного мира, определяя в нем некую меру восхождения <…> и возвращая на землю» [66].
Фанданго – часть романтического мира. Музыка испанского танца для героя становится мерой соизмерения, идеалом, воплощением духовности. При помощи музыки «Фанданго» герой отделяется от страшной действительности.
Подводя итоги данного параграфа, можно сказать, что во-первых, музыка – выразитель душевного состояния героя; она создает определенный музыкальный лейтмотив и таким образом поддерживает эмоциональное звучание произведения.
Во-вторых, музыка создает эмоционально-экспрессивный фон произведения, является самостоятельной темой.
– она создает представления о гармонии и красоте.
3. 5. Солирующий инструмент и оркестр
В произведениях А. С. Грина мир музыки существует параллельно действительности и в то же время постоянно с ней соприкасается. Если в «стране» А. Грина «человек – музыкальный инструмент» [67], то в мире музыки А. Грина инструменты – действующие лица.
В творчестве А. С. Грина звучат различные инструменты (рояль, кларнет, скрипка, виолончель, гитара, цимбалы…). Каждый инструмент имеет свои особенности. Некоторые инструменты могут изображать музыку и света и в то же время – музыку тьмы. Циммер говорит Грэю: «Я знаю, что в скрипке и виолончели всегда отдыхают феи» [68]. Ночью эти инструменты исполняют музыку тьмы: «… невидимая скрипка играет дьявольскую мелодию» [69]. Так же и в мире людей: есть герои со «светлой» душой, а есть с «темной».
Как и в мире людей, в мире музыки может звучать мелодия одного инструмента или мелодия, исполняемая оркестром. Мелодия солирующего инструмента может исполняться в унисон с оркестром или вступать с ним в противоречие.
– ритм жизни. Это различные виды ударных инструментов, духовые инструменты: «Звучный и веский удар невидимого барабана повторился несколько раз. Пронзительная, сиплая трель дудок сопровождала эти наивно торжественные «бун-бун» унылой мелодией. <…>Стремительно зазвенели цимбалы, и все перешло в движение» [70].
В романе «Блистающий мир» оркестр, играющий в цирке, озвучивает душевное состояние зрителей. Ему противопоставлена песня Друда о Блистающем мире.
Герой рассказа «Крысолов» слышит ночью голоса. К основному, руководящему голосу «резко прильнула скрипка, виолончель, флейта и контрабас <…>. Оркестр играл «под сурдинку» [71].
Оркестр в произведениях А. С. Грина может звучать и в душе одного героя. Тогда он показывает богатство внутреннего мира.
В творчестве А. С. Грина звучание одного инструмента выражает душевное состояние человека. Здесь важен для А. Грина тембр музыкального инструмента. «Внезапно звук пронесся между деревьев с неожиданностью тревожной погони; это запел кларнет. Музыкант <…> сыграл отрывок мелодии, полной печального, протяжного, повторения. Звук задрожал, как голос, скрывающий горе, усилился, улыбнулся грустным переливом и оборвался» [72]. Именно кларнет обладает чистым и ясным тембром с оттенком грусти.
«Фанданго». Герой этого же рассказа – Александр Каур – испытывал внутренне напряжение, когда подтвердилось резкое звучание имени Бам – Гран. Это ощущение А. Грин сравнивает со звучанием трубы «в ночи над ухом, чутким к молчанию» [73].
Особенно А. С. Грин относится к роялю. Рояль царствует над другими инструментами. Рояль в произведениях А. Грина исполняет божественную музыку. Но рояль, как и положено царствующим особам, далек от реальной жизни. Его звучание наполняет роскошные залы. Музыка рояля прекрасна, но она отстранена от действительности.
В отличии от рояля, скрипка в произведениях А. С. Грина служит посредником между «музыкой сфер» и душами людей. Она наиболее полно может выразить чувства героя и доступна всем слоям общества.
Из выше сказанного можно сделать следующие выводы: во-первых, мир музыки А. С. Грина создан по примеру мира людей. Жители этого мира –музыкальные инструменты со своей душой – мелодией, с тембром – характером и социальной принадлежностью.
Во-вторых, А. С. Грин противопоставляет солирующий инструмент и оркестр. Тембровое звучание инструмента соответствует душевному состоянию героя. Звучание оркестра может изображать людскую общность или выражать богатство внутреннего мира героя.
Примечания
[1] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 2. С. 400.
[2] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 1. С. 60.
[3] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 236.
[5] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 235.
[6] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 241-242.
[7] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 242.
[8] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 243.
[10] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 250.
[11] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 280.
[12] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 251.
[13] Харчев В. Поэзия и проза А. Грина. М., 1975. С. 92.
[15] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 6. С. 421.
[16] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 4. С. 425.
[17] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 4. С. 330.
[18] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 4. С. 317.
[20] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 4. С. 347.
[21] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 2. С. 179.
[22] Михайлова Л. А. Грин. Жизнь. Личность. Творчество. М., 1980. С. 43.
[23] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 1. С. 483.
[25] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 5. С. 428.
[26] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 5. С. 428.
[27] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 1. С. 483.
[28] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 2. С. 297.
[30] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 2. С. 297.
[31] Харчев В. Поэзия и проза А. Грина. Горький, 1975. С.
[32] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 235.
[33] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 6. С. 422.
[35] А. Михайлова Л. А. Грин. Жизнь. Личность. Творчество. М., 1980. С. 148.
[36] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 78.
[37] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 1. С. 174.
[38] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 4. С. 423.
[40] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 2. С. 33.
[41] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 2. С. 33.
[42] Воспоминания об А. Грине / сост. В. Сандлер. Л., 1972. С. 200.
[43] Ковский В. Романтический мир А. Грина. М., 1969. С. 69
[45] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 4. С. 430.
[46] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 54.
[47] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 1. С. 176.
[48] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 458.
[50] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 6. С. 157.
[51] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 57.
[52] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 1 С. 342.
[53] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 1. С. 51.
[55] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 6. С. 417.
[56] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 1. С. 157.
[57] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 1. С. 149.
[58] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 1. С. 422.
[60] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 1. С. 82.
[61] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 2. С. 297.
[62] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 2. С. 297.
[63] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 80.
[65] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 5. С. 394.
[66] Дунаевская И. Этико-эстетическая концепция человека и природы в творчестве А. Грина. Рига, с. 41.
[67] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 2. С. 47.
[68] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 53.
[70] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 2. С. 27.
[71] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 4. С. 390.
[72] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 3. С. 63.
[73] Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1980. Т. 5. С. 468.