IV
Мы перешли электрический луч, падавший сквозь высокую дверь на ковер неосвещенной залы, и, пройдя далее коридором, попали в библиотеку. С трудом удерживался я от желания идти на носках -- так я казался сам себе громок и неуместен в стенах таинственного дворца. Нечего говорить, что я никогда не бывал не только в таких зданиях, хотя о них много читал, но не был даже в обыкновенной красиво обставленной квартире. Я шел разинув рот. Поп вежливо направлял меня, но, кроме "туда", "сюда", не говорил ничего. Очутившись в библиотеке -- круглой зале, яркой от света огней, в хрупком, как цветы, стекле, -- мы стали друг к другу лицом и уставились смотреть, -- каждый на новое для него существо. Поп был несколько в замешательстве, но привычка владеть собой скоро развязала ему язык.
-- Вы отличились, -- сказал он, -- похитили судно; славная штука, честное слово!
-- Едва ли я рисковал, -- ответил я, -- мой шкипер, дядюшка Гро, тоже, должно быть, не в накладе. А скажите, почему они так торопились?
-- Есть причины! -- Поп подвел меня к столу с книгами и журналами. -- Не будем говорить сегодня о библиотеке, -- продолжал он, когда я уселся. -- Правда, что я за эти дни все запустил, -- материал задержался, но нет времени. Знаете ли вы, что Дюрок и другие в восторге? Они находят вас ". вы... одним словом, вам повезло. Имели ли вы дело с книгами?
-- Как же, -- сказал я, радуясь, что могу, наконец, удивить этого изящного юношу. -- Я читал много книг.
Возьмем, например, "Роб-Роя" или "Ужас таинственных гор"; потом "Всадник без головы"...
-- Простите, -- перебил он, -- я заговорился, но должен идти обратно. Итак, Санди, завтра мы с вами приступим к делу, или, лучше, -- послезавтра. А пока я вам покажу вашу комнату.
-- Но где же я и что это за дом?
-- Не бойтесь, вы в хороших руках, -- сказал Поп. -- Имя хозяина Эверест Ганувер, я -- его главный поверенный в некоторых особых делах. Вы не подозреваете, каков этот дом.
-- Может ли быть, -- вскричал я, -- что болтовня на "Мелузине" сущая правда?
Я рассказал Попу о вечернем разговоре матросов.
-- Могу вас заверить, -- сказал Поп, -- что относительно Ганувера все это выдумка, но верно, что такого другого дома нет на земле. Впрочем, может быть, вы завтра увидите сами. Идемте, дорогой Санди, вы, конечно, привыкли ложиться рано и устали. Осваивайтесь с переменой судьбы.
"Творится невероятное", -- подумал я, идя за ним в коридор, примыкавший к библиотеке, где были две двери.
-- Здесь помещаюсь я, -- сказал Поп, указывая одну дверь, и, открыв другую, прибавил: -- А вот ваша комната. Не робейте, Санди, мы все люди серьезные и никогда не шутим в делах, -- сказал он, видя. что я, смущенный, отстал. -- Вы ожидаете, может быть, что я введу вас в позолоченные чертоги (а я как раз так и думал)? Далеко нет. Хотя жить вам будет здесь хорошо. Действительно, это была такая спокойная и большая комната, что я ухмыльнулся. Она не внушала того доверия, какое внушает настоящая ваша собственность, например, перочинный нож, но так приятно охватывала входящего. Пока что я чувствовал себя гостем этого отличного помещения с зеркалом, зеркальным шкапом, ковром и письменным столом, не говоря о другой мебели. Я шел за Попом с сердцебиением. Он толкнул дверь вправо, где в более узком пространстве находилась кровать и другие предметы роскошной жизни. Все это с изысканной чистотой и строгой приветливостью призывало меня бросить последний взгляд на оставляемого позади дядюшку Гро.
-- Я думаю, вы устроитесь, -- сказал Поп, оглядывая помещение. -- Несколько тесновато, но рядом библиотека, где вы можете быть сколько хотите. Вы пошлете за своим чемоданом завтра.
-- О да, -- сказал я, нервно хихикнув. -- Пожалуй, что так. И чемодан и все прочее.
-- У вас много вещей? -- благосклонно спросил он.
-- Как же! -- ответил я. -- Одних чемоданов с воротничками и смокингами около пяти.
в стене, поднимется завтрак. Два раза -- обед, три раза -- ужин; чай, вино, кофе, папиросы вы можете получить когда угодно, пользуясь этим телефоном. -- Он растолковал мне, как звонить в телефон, затем сказал в блестящую трубку: -- Алло! Что? Ого, да, здесь новый жилец. -- Поп обернулся ко мне. -- Что вы желаете?
-- Пока ничего, -- сказал я с стесненным дыханием. -- Как же едят в стене?
-- Боже мой! -- Он встрепенулся, увидев, что бронзовые часы письменного стола указывают 12. -- Я должен идти. В стене не едят, конечно, но... но открывается люк, и вы берете. Это очень удобно, как для вас, так и для слуг... Решительно ухожу, Санди. Итак, вы -- на месте, и я спокоен. До завтра.
Поп быстро вышел; еще более быстрыми услышал я в коридоре его шаги.