Александр Грин: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1927". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 11. Размер: 92кб.

Часть текста: в 1932 г. − Сост.) и обещанием напомнить изд-ву о Грине. РГАЛИ. Ф. 127. Оп. 1. Ед. хр. 79 или: ФЛММГ. Б/н После 5 февраля. Получает письмо из газ. «Известия» с предложением прислать новые рассказы. РГАЛИ. Ф. 127. Оп. 1. Ед. хр. 104 После 15 февраля. Грины получают письмо ВП с благодарностью за присланные АС осенью книги: «Сокровище африканских гор» и «Золотая цепь», которые (так же, как и книгу «Гладиаторы») она и Калицкий прочли с большим интересом и «подлинным удовольствием». РГАЛИ. Ф. 127. Оп. 1. Ед. хр. 106 или: ФЛММГ. Б/н 2 марта. Гринов навещает М. Волошин. Купченко. С. 42 11 марта. АС проводит день с Волошиным в Феодосии. Купченко. С. 42 Апрель. Отвечает на анкету литературоведа Николая Сергеевича Ашукина «Писатели и книги». РГАЛИ. Ф. 1890. Оп. 1. Ед. хр. 20 или ВАГ. С. 544 После 24 апреля. После телефонного разговора о теме рассказа для журн. «Смена», получает письмо Бориса Владимировича Лунина, секретаря журнала, с просьбой прислать рассказ, который максимально заинтересует молодого читателя. Грины едут в Москву. ФЛММГ. Н/в 3008 30 апреля. АС в письме из Москвы М. Волошину просит принять у себя Д. Шепеленко. Сообщает, что живут с НН в общежитии ЦКУБУ (Центральный комитет по улучшению быта ученых. − Сост.) на Пречистенской наб., 5. Пишет: «Вересаев работает над Пушкиным; некоторые места поразительны» (имеется в виду...

Входимость: 5. Размер: 55кб.

Часть текста: ли снова в Вашем крымском прибежище? Мы твердо рассчитываем на новый Ваш рассказ к первым номерам «Смены» нового года. Шлем Вам привет. Ваш Б. Лунин». 11. 11. 1926 г. А. Грин — Б. Лунину «Многоуважаемый Борис Владимирович! Благодарю за журнал. («Смена», № 20, в котором был напечатан рассказ Грина «Личный прием». — В. С.). Рисунки отвратительны. Герой моего рассказа — какой-то жуткий конферансье из кабаре. Отчего у нас нет хороших иллюстраторов? Рисунки 3/4 успеха журнала. Смелые, тонкие, изящные и художественные рисунки. Нетути таких. Моя фамилия: «А. Грип» — совершенно точно напечатана. Но я хочу переменить на «А. Грин». Как захотите напечатать мой рассказ — черкните о том... Ваш А. С. Грин (бывший «Грип»)». 17 ноября 26 г. Б. Лунин — А. Грину «Настало время поднять вопрос о новом Вашем рассказе для «Смены». Но мы... (размыто. — В. С.) корыстные люди и очень хотели бы, чтобы этот рассказ для Вас, Александр Степанович, не был бы одним из многих, а одним из любимых, к которому Вы приложили бы особое внимание. У Вас неисчерпаемый запас сюжетных сплетений, и перед Вами же многообразные вопросы современности, имеющие свою сюжетность и свою локальность. Организуйте из этого вещь, которая была бы цепка к запросам читателя. Я боюсь, что Вы, Александр Степанович, запротестуете такому...

Входимость: 3. Размер: 79кб.

Часть текста: «Бегущую», Грин сказал ей: «Опустел я. В голове полное молчание. Как ни напрягаю себя, даже сюжет пустякового рассказа не приходит. Неужели это конец и мои способности иссякли на этом романе?! Писал его и казался себе богачом, так многоцветен и полон был дух мой. А теперь, ну ничегошеньки! Страшно… Я знаю, когда-то должен наступить момент, когда силы мои иссякнут. Жду его в более глубокой старости, встречу спокойно, буду тогда писать воспоминания. Теперь же это внутреннее молчание пугает меня, я еще хочу говорить свое».[442] С этими мыслями Грин сел за роман «Джесси и Моргиана» – историю взаимоотношений двух сестер, одна из которых из зависти и ненависти отравляет смертельным ядом другую. Моцарт и Сальери, только оба в юбках. Но противостояние от этого не делается менее драматичным. Джесси – красавица, Моргиана – уродлива. Обыкновенно писатели в таких случаях наделяют героинь нравственными качествами обратно пропорционально их внешности. Грин идет по иному пути. Джесси прекрасна и душой, и телом, Моргиана – уродлива, причем, по мысли сестры, оттого, что зла внутри, и эта злоба проявляет себя в ее внешности. «О, если бы ты смягчилась! Будь доброй, Мори! Стань выше себя; сделайся мужественной! Тогда изменится твое лицо. Ты будешь ясной, и лицо твое станет ясным… Пусть оно некрасиво, но оно будет милым. Знай, что изменится лицо твое!» Не изменится. Две сестры – два лика бытия. Два полюса – абсолютное добро и абсолютное зло, как понимал их Грин. ...

Входимость: 3. Размер: 17кб.

Часть текста: Глава VII. Рыжий конь Георгий НИКИФОРОВ Глава VII. Рыжий конь Ленка-Вздох уронила глаза. Она уронила фиолетовой игры глаза и увидела щегольские сапоги Андрея Варнавина. Накрашенные губы сделали излом улыбки. Особым, небрежно ленивым движением отнесла она голову влево, сощурилась очень тонко и хитро: — Вам чиво, кавалер?.. Спросила, повернулась к Андрею несколько вбок, передернула плечами. Румянец на щеках Варнавина загустел и захватил кончики ушей. Ответил он недовольно, чуть-чуть строго: — Дело есть, вертай в переулок. Андрей лихо, но не без грации, взял под руку Ленку-Вздох, увлекая в первый угловатый переулок. Ласковые сумерки сочились на землю, приплюснутые домики Стругалевки нахохлились и полиняли. Кое-где у ворот на скамьях сидели обыватели и вели сонливую, бесконечную беседу ни о чем… Андрей Варнавин знал здесь любой дом, эти разноцветные ставни, перекошенные окна и блеклые цветы за ними. Пройдя квартала два, озираясь по сторонам, он неожиданно замер за углом хмурого забора, подался головой вперед, близко к лицу спутницы, и волнуясь выговорил хрипло, вполголоса: — Узнаешь, что ли, ну?.. Ленка-Вздох притворилась удивленной, сделала недоумевающее лицо… — Не шути, кавалер… — Так, значит, не признаешь?.. Ах-ха! — продохнул кавалер, зажимая у кисти руку Ленки. — Что же, мы и напомнить можем. — И Андрей совсем неслышно шепнул какое-то слово. — Адичка!.. — выкрикнула Ленка-Вздох. — Ах ты, как же ты… Понимаешь, а ведь я подумала… Где же ты пропадал? Вот уж действительно… Целый год не виделись, тут поневоле позабудешь. Ах ты!.. — Погоди, погоди, что ты на улице целоваться лезешь, — остановил девицу Варнавин. — Скажи, как Петка-Козырь? — Наше дело что же… мы так это… живем, как говорится, шаля-валя. Как ты меня-то поймал? Вот встреча, и не...

Входимость: 2. Размер: 19кб.

Часть текста: «Алые паруса» стали отправной точкой для создания писателем романа «Блистающий мир» (1923), здесь же впервые появляется мотив «импульса», мотив движения и поиска Несбывшегося, который Грин разовьет в романе «Бегущая по волнам» (1927), впервые появляется мотив завораживающего танца фанданго (рас. «Фанданго» (1927)). При всей популярности и известности феерии история её создания до сих пор не стала предметом отдельного исследования, не были систематизированы и черновые записи писателя, относящиеся к времени создания «Алых парусов». Это и стало целью настоящей публикации. С мая 1912 года Грин практически постоянно живет в Петрограде. Писатель восстанавливает старые литературные связи: вновь, как и до ссылки, Грина стали видеть в компании Куприна, налаживает новые. В это время он много печатается: до 1919 года выходит 9 сборников рассказов Грина, около 350-ти рассказов в периодических изданиях. В 1913 году издательство «Прометей» начинает издавать трехтомное собрание сочинений Грина. В конце 1916 года за непочтительный отзыв о царе писатель был выслан из Петрограда в Лоунатйоки. Февральская революция застала его там. Поезда уже не ходили, и он пешком отправился в Петроград. Упоминания о «Феерии» появляются в черновиках Грина уже в 1917 году. В одной из черновых тетрадей писателя, заметки которой можно отнести к концу 1917-го года [3], Грин приводит список тех произведений, которые хотел бы написать, среди них и "Алые паруса": "Обязательно написать : [Стреляющие прически] [4] Алые паруса Гости. Трагедия. [Вокруг света - пьеса в 4-х актах] Летающий человек" [5] В этой же тетради, но несколькими листами позже, Грин оставляет запись небольшого плана будущего произведения:...

Входимость: 2. Размер: 15кб.

Часть текста: пожал плечами, перечитал исписанный листок, отложил его в сторону и придвинул блок-нот профессорше. — Прошу все так же записать. Вы не беспокойтесь в смысле стилистики. Я сам потом пройдусь по вас карандашиком. И он снисходительно улыбнулся. Берлога, сдав профессоршу водородному спецу, направился к редактору. Кабинет провинциального редактора был не слишком обширен. Стол, заваленный гранками, рукописями, газетами, занимал половину комнаты. Табачный дым уходил в открытое окно. Пускал дым не один Пожидаев. Беренс, шагая от окна к двери и обратно, ожесточенно курил папиросу за папиросой. Когда Берлога отворил дверь, он лицом к лицу столкнулся с предисполкома и на всякий случай проговорил: — Извиняюсь. Беренс поглядел на него невидящими глазами, повернулся и вновь зашагал по кабинету. Берлога не решился зайти к редактору: может быть, беседа с предисполкома — секретная? Он остался за дверью. В кабинете зазвонил телефон. Берлога услышал бас Пожидаева: — Товарищ Корт? Да… сейчас едем. С Беренсом, да. И редактор с предисполкома прошли мимо репортера, не заметив его. Автомобиль примчал их к ЗУР'у. Беренс был мрачен. На запросы из Москвы он не мог ответить ничего точного. Причины и цели пожаров оставались тайной. А Пожидаев, ...

Входимость: 2. Размер: 16кб.

Часть текста: Присмотритесь хорошенько к людям. К людям вообще стоит присмотреться. Дарвин дал понять нам, что человек — это последняя (для нас, по крайней мере) ступень развития животного. Будто бы миллионы лет прошло, как человек стал человеком. Будто бы толкала его к развитию борьба за существование. Может быть, не спорим. Но есть и другие ученые, которые говорят, что среди людей, происшедших таким дарвинским способом, есть еще люди, происхождение которых на земле иное. Например, об австралийцах существует предположение, что они или их предки свалились на землю вместе с Австралией, которая-де есть не что иное, как кусок, упавший на землю с другой планеты. От этого-то удара земля наша имеет некоторый неправильный наклон своей оси. На севере Финляндии (тогда еще небезызвестный монарх Николай Романов именовался «великим князем Финляндским»), у города Торнео, поезд остановился как раз в такую ясную морозную ночь, когда красный Марс бился в небе, как сердце солнечной системы, как рваная рана неба, застегнутого на все бриллиантовые пуговицы своих звезд. В поезде, среди...

Входимость: 2. Размер: 18кб.

Часть текста: необычайными днями проливалась над городом осень. Золотые россыпи света баюкали его осеннюю тишину, и с фламандским изобилием — рыже и изумрудово — был он засыпан фруктами и цветами. Уже начался обратный слет с юга на север, в скорых поездах коричневела все чаще нежная смуглость женских и девичьих лиц, а навстречу в осенние отпуска на минеральные воды ехали мужчины с катарами, почками, диабетами и последствиями сентиментальных увлечений. Тридцать два дня, круглый и лучший месяц, прошли с того часа, когда ужас неотразимо и ватно всосал Берлогу. Что произошло с ним за этот месяц, чей таинственный шахматный ход произвел зловещую рокировку с ним, — неслыханные эти вопросы, бушевавшие в голове репортера, раздирали его в клочки. А, может быть, в самом деле, он болен непоправимо и страшно, и зловещие галлюцинации претворил для себя он в действительность? Забеленное наполовину окно выходило в сад. В саду огромными кронами подпирали осеннее небо тополя, отвратительные кислые запахи неопрятного человечества, запрятанного в этот же дом — гениальных фельдмаршалов, непризнанных вождей и кротких вдохновенных маниаков — запах их мочи, царственно пускаемой под себя, часы обеда, прогулок и чая — вот, что озарило для Берлоги этот месяц его одиночества. Впрочем, на прогулке однажды увидел он Ивана Кулакова: Иван Кулаков переживал тишину в себе. Дни его озарения кончались, безрадостный сумрак иссушал его своей тенью. Он сидел на скамейке и безучастно смотрел на осеннее, полное ползучих и смиренных облаков, небо. Берлога подсел к нему. Иван Кулаков его не узнал; однако, минуту спустя, сказал он с огромным и мучительным вздохом: — Незнакомый друг, я погибаю… Человек, которому я мешал, совершил надо мною чудовищное ...

Входимость: 2. Размер: 17кб.

Часть текста: многоуважаемый Самуил Мебель, изучая в пятницу вечером строение рыбьего (щучьего) хвоста, думал о жизни. Он думал о том, что три магазина, которые он, приютясь под крылышком нэпа, открыл: один на свое имя, другой на имя жены, третий на имя вдового сына, что эти три магазина, говорим мы, приносят ему меньше прибылей и радостей, чем он ожидал. Особенно неорганизованно вела себя колониально-галантерейная торговля, третья по счету, где хозяйничал овдовевший Мирон Мебель. — Я понимаю, — размышлял старый Самуил, глядя в упор на фарш, как подушка из тесной наволоки выпирающий из щучьего бока, — я допускаю, что магазин стоит не на веселом месте. Слева — кладбище, справа — бойня, в ан-фас — сумасшедший дом, а на горизонте пороховой склад. Такой район не улыбается. Но это же еще не причина, чтобы три месяца мариновать на складе боченок бывших королевских сельдей. Ведь это же разорение! Подсолнечное масло — так оно прогоркло, вакса высохла на мою голову, что же касается чернослива… В этом месте Самуил Мебель схватился за лысину и поник над щукой. — Самуил, — заныл в дверях голос мадам, — Самуил, это же нельзя выдержать, то то, то се. То царь, то коммуна, то нет лавки, то есть лавка, то Сарочка, то Мирон! — А что Мирон? — запросил...

Входимость: 2. Размер: 35кб.

Часть текста: человеком гораздо более легким, летучим, и дело он придумал веселое: напечатать в «Огоньке» коллективный роман, написанный двадцатью пятью лучшими современными писателями. Идея эта имела несколько плюсов сразу. Во-первых, налицо был вожделенный коллективный подход к творчеству. В начале двадцатых молодая республика Советов (чуете, как повеяло родными интонациями?) только тем и занималась, что доказывала возможность коллективного хозяйства там, где прежде — в наивном убеждении, что только так и можно, — хозяйничал единоличник. Удивительно еще, что в так называемом угаре нэпа не додумались до группового секса. Первыми объектами так называемой сплошной коллективизации стали вовсе не крестьяне, но именно писатели, как самая беззащитная категория населения, пребывавшая, пожалуй, в наибольшей растерянности. Второй плюс заключался в том (и Кольцов, как опытный газетчик, отлично это понимал), что делать хороший еженедельный журнал в так называемый переходный период — а переходный период у России всегда — можно только силами крепких профессиональных литераторов, желательно с репортерским опытом. Пресловутая установка на рабкоров и селькоров, ленинский идиотский тезис о необходимости давать свежую информацию с мест, написанную сознательными рабочими и...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1927"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1927"