Поиск по творчеству и критике
Cлово "1940"
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Часть текста: приехал в Златогорск двадцать второго августа. Двадцать пятого, в восемь часов вечера, он стучался у ограды особняка Струка. Ограда эта, как известно, напоминала сплетение лиан в тропическом лесу или сцепившихся хвостами окаменевших загипнотизированных змей. При ближайшем рассмотрении она оказалась решеткой из деревянных прутьев, окрашенных серебристой краской. Куковеров со страхом ждал мгновения, когда стебли ограды — лианы и змеи — зашевелятся и раздвинутся. После этого, т. е. после того, как загипнотизированные змеи раздвинутся, в ограде должен, как известно, образоваться проход, или, вернее, аллея, заканчивающаяся автоматической дверью без всяких дверных ручек, но из орехового дерева. Дверь эта в свою очередь заканчивалась в пылком представлении Берлоги ущельем, облицованным никому неизвестным синим камнем с красными прожилками. Но, вместо облицованного ущелья, перед Куковеровым вырос затейливо расчесанный парень в бумазейной рубахе на выпуск и в больших скрипучих, казенного образца, сапогах. На протянутой руке парня болтался, как на штанге, пиджак. В другой руке он держал пузырек с бензином. Парень, очевидно, выводил бензином пятна на пиджаке. В этом не могло быть никакого сомнения. — Что надо? — сказал парень. — Гражданин, — торжественно произнес Куковеров, — сегодня в 6 ч. 9 минут я отправил мистеру Струку телеграмму-молнию. В этой молнии содержался вопрос — может ли мистер Струк принять меня в восемь часов? — Они, кажись, в кухмистерскую выходили, — сказал парень, плюнул на пиджак и затер плевок тряпочкой, смоченной в бензине, — а может, и дома… Заскочите на лестницу, повернетесь...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: о задачах борьбы с пожарами в городе — уже прошло. Сам Пожидаев, чувствуя обычную после долгой речи сухость в горле и легкое, даже приятное, замирание уставшего сердца, собирал свои блок-ноты и записи в портфель, а рабочие, прослушав доклад и заключительное слово, сбыв записками и вопросами свои опасения, расходились. Пожидаев не ответил на вопрос, который больше всего интересовал рабочих, он не указал источника пожаров. Но как струя воды, направленная в облака удушливой пыли, делает воздух чистым тем, что прибивает пыль к земле, так и он, сказав о простых и здравых мерах, которые принимают городские власти, и многозначительно намекнув на ведущиеся розыски поджигателей, чувствовал, что этим рассеял волну слухов и сплетен, порожденную обывательским городом и захлестывающую также и рабочих. Отплески этой волны — вот они лежат перевоплотившиеся в кучу бумажек вопросов. Здесь и старательный, размашистый и грамотный почерк мастера, указывающего на недопустимую халатность милиции в деле борьбы с пожарами, здесь и коряво, но твердо написан совет, для острастки взять заложников из буржуазии, здесь и без подписи дрожащей рукой накарябано: «Верно ли, что большевики сами жгут город?» Нагнулся к уху председатель и сказал: — Звонили из...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: вновь поступает в 1-й класс ВАРУ. 1892, 15 октября – Александра исключают из 2-го класса за сатирические стихи, высмеивающие учителей. 19 октября – Александра принимают в Вятское городское четырехклассное училище. 1894, осень – Ученик 3-го класса Александр Гриневский уволен из училища на две недели за плохое поведение. 1895, 23 января – От чахотки умирает мать Александра Анна Степановна. Май – Отец Александра Степан Евсеевич женится на вдове Лидии Авенировне Борецкой. Александра отселяют из семьи из-за конфликтов с мачехой. 1896, июнь – Гриневский заканчивает Вятское городское четырехклассное училище. 23 июня – Отправляется в Одессу поступать в Мореходные классы. Август – Принят учеником матроса на пароход «Платон». В октябре за неуплату денег на содержание высажен в Одессе. Осень– Поступает на службу матросом на шхуну «Святой Николай», идущую в Херсон. Не получив расчета, возвращается в Одессу. 1897, весна – Нанят матросом на пароход «Цесаревич», идущий в Александрию. На обратном пути уволен за конфликт с капитаном. Июль – Возвращается из Одессы в Вятку. Осень и зима – Служит в канцелярии Вятской городской...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: Особенно неорганизованно вела себя колониально-галантерейная торговля, третья по счету, где хозяйничал овдовевший Мирон Мебель. — Я понимаю, — размышлял старый Самуил, глядя в упор на фарш, как подушка из тесной наволоки выпирающий из щучьего бока, — я допускаю, что магазин стоит не на веселом месте. Слева — кладбище, справа — бойня, в ан-фас — сумасшедший дом, а на горизонте пороховой склад. Такой район не улыбается. Но это же еще не причина, чтобы три месяца мариновать на складе боченок бывших королевских сельдей. Ведь это же разорение! Подсолнечное масло — так оно прогоркло, вакса высохла на мою голову, что же касается чернослива… В этом месте Самуил Мебель схватился за лысину и поник над щукой. — Самуил, — заныл в дверях голос мадам, — Самуил, это же нельзя выдержать, то то, то се. То царь, то коммуна, то нет лавки, то есть лавка, то Сарочка, то Мирон! — А что Мирон? — запросил Самуил Мебель с тревогой. — Самуил, — снова заныла мадам Мебель, взявшись за глаз, — разве ты не видишь, что Мирон крутит?! — Крутит? Не может быть. И так-таки с кем? — Сиделка из сумасшедшего дома. Так он ей и миндаль, и ваниль, и кокосовые...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: не даром обладал длинными ногами: не прошло и минуты как он уже был у подъезда общежития; рванул дверь, метнулся к лестнице, поперхнулся горьким дымом и с разбегу было занес ногу на третью ступень, — как вдруг на его голову упало что-то большое, мягкое и тяжелое. Берлога хотел ухватиться за перила, но не успел, покачнулся и во весь рост свалился навзничь, раскрыв головой входную дверь. Репортер, однако, не растерялся, быстро поднялся, потер ладонью ушибленный затылок, поднял свою блинообразную кепку, накрыл рыжую голову, неожиданно для самого себя неприлично выругался и снова хотел вскочить на лестницу, но навстречу ему с быстротой падающего предмета спускалась Глаша. — Не ходите!.. Коридор весь в огне!.. Я чуть не задохлась!.. Только успела постель спасти!.. Вон он, мой несчастный узел!.. Наверно, зеркальце разбилось!.. С этими словами она скатилась вниз, оправила расстегнувшуюся на груди кофточку, схватила узел в охапку, выбежала с ним на улицу и тут же, среди собравшихся любопытных, опустила его на землю и заплакала. — Что же это такое делается на свете! — причитывала Глаша. — Никогда этого не было, и вдруг — пожар!.. — Уж так, гражданка, всегда случается, что до пожара не бывает пожара, — резонно заметил какой-то приличный на вид гражданин в серых замшевых перчатках. К Глаше подошел Берлога. — Глаша, как же это случилось? — Не знаю, Василь Васильич, с вашей комнаты началось… И хоть бы кто дома был!.. Всегда я одна, — добавила она, плача и сморкаясь. Берлога невидящими глазами обвел собравшуюся около дома толпу, указательным...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: должно быть, понравился. А посему — возвратят». Александра Степановича я встречал в семейных писательских домах. Большинство им не интересовалось, ибо это большинство было малокультурно и честолюбиво без малейших к тому оснований. Девять десятых этого большинства уже умерло, одна десятая давно не пишет. Но в свое время это большинство представляло собою литературное окружение Грина. Понятно, что оно его не любило, не понимало и всерьез не принимало. Номер еженедельного дореволюционного журнала, где печатался Грин, открывался скупым и бесталанным рассказом какого-нибудь Лазаревского или Каплуновского, в этом номере самодовольно попискивали стишки Леонида Афанасьева, Рославлева, Сергея Михеева. Литературные дамы типа Изабеллы Гриневской помещали ответы свои на анкету журнала «Что такое красота?». В конце номера, «заламывая котелки», острили бессменные Агнивцев и Шебуев. Где-нибудь на страницах восьмой и девятой набирался Грин. Кайенский перец среди недопеченных домашних ватрушек! Но умный, культурный читатель, перелистав журнал, останавливал свой выбор на рассказе Грина. Рассказ нравился, запоминался, читатель ждал отклика критики; критика...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: Допра. — Нам по спешному, — озабоченно заявил Корт, — пожалуйста, проведите нас к подследственной заключенной по прозвищу Ленка-Вздох… — Ого! Должно быть, важная птица, — многозначительно проговорил начальник, — следователи, можно сказать, заявляются к ней пачками… — Простите, как вы сказали? — Вот сейчас только к Ленке-Вздох прошел следователь… — Следователь?.. Корт и Куковеров переглянулись. — Проведите нас немедленно туда! — По-моему, это… тот самый Горбачев, — задыхаясь, прошептал Корт Куковерову… — Увидим… сейчас увидим… Они вбежали в коридор; их встретил женский крик, глухо раздававшийся где-то в переплетах коридора. — Но-но! Не дури! — прикрикнул далекий часовой, и эхо раскрошило слова, точно со всех концов все часовые в один голос сказали: — «Но-но! не дури!» Куковеров толкнул Корта к стенке, почти беззвучно, на ципочках побежал вперед и скрылся за поворотом. …Человек с портфелем вздрогнул, услыхав крик Ленки. — А-а! Ч-чорт! — заторопилась… Съежившись, он юркнул в сторону, и вдруг перед ним мелькнуло лицо Куковерова. Человек с портфелем, перехватив дыхание, прилип к стене, Куковеров торопливо оглянулся… — Бежим! Там заперто, — прошипел он в лицо...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: на окраины, на реку, засеребрившуюся в темноте, и подымалась на запад, как ленивое, горячее чудовище. Берлога не узнавал города. Улицы с выгоревшими домами походили на челюсть с выбитыми зубами. На углах стояли усиленные посты милиции, и по центральной Советской улице два раза на крупном гунтере проскакал товарищ Корт, начальник милиции, похожий на Ваську Денисова из «Войны и Мира», веселый, распорядительный, краснорожий человечек, молодцом сидевший в седле. Берлога раскланялся с Кортом и не успел опустить руку, как сзади его схватили за локоть. — Гражданите, — зашипел встревоженный полушопот, — гражданите, извинин! Берлога недоуменно повернулся. Голос показался ему знакомым теми тревожными оттенками, которые слышатся в дальних воплях пароходных сирен, в набате, в звуках, что обозначает человеческий испуг. Лицо незнакомца, однако, выражало лишь корректную почтительность. Это был прекрасно выбритый, не старый человек, с желеобразными, пухлыми и легкими щеками, между которыми с превосходным изяществом плавали толстый носик и пара...
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: Грина – тот самый случай, когда недостаточно рассказать лишь о нем самом и промолчать о том, что ждало его жену и любимую его героиню, его Ассоль, Тави Тум, Дэзи, Молли, Джесси, его Недотрогу. И история эта будет по-своему не менее трагичной и несправедливой, чем история жизни самого Грина. Она осталась жить вдвоем с матерью в Старом Крыму в том самом саманном домике, где умер Грин. Постепенно приходила в себя, переписывалась с Новиковыми, с Надеждой Яковлевной Мандельштам, с литературоведами Владимиром Смиренским и Корнелием Зелинским, позднее – с Паустовским. Но самым близким человеком для Нины Николаевны оставалась Вера Павловна Калицкая и больше всего в фонде Грина именно ее писем. «8 июля, в 6 ч. 30 мин. вечера умер Саша, милая Вера Павловна! Агония длилась сутки. Умер очень тихо – отошел. Я все время держала его за руку и гладила по голове, чтобы ему было легче. Утром вспрыснула морфий, чтобы хотя бы и без сознания, но не было у него болей. Он сразу перестал стонать и только тяжело дышал. В гробу лежал с блаженно-тихим спящим лицом, все удивлялись…»[563] Калицкая отвечала: «Как ни больно мне было думать, что Саша должен умереть, теперь я уже думаю иначе: слава Богу, что он отмучился, успокоился. Когда я прочла Ваши слова о том, что Саша после бреда и галлюцинаций пришел в себя, позвал священника и долго с ним говорил, я была поражена и, не скрою, радостно. Если бы Вы знали, как я молилась о том, чтобы Бог дал Саше „христианскую кончину“. Я не смела писать Вам о том, чтобы Вы попросили Сашу причаститься, думая, что Вы ни за что на это не решитесь, а только молилась».[564] Калицкая переживала в ту пору тяжелые времена. В начале тридцатых годов у нее испортились отношения с мужем, мрачным, замкнутым человеком, она думала от...