Поиск по творчеству и критике
Cлово "1952"
Входимость: 6. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 6. Размер: 24кб.
Часть текста: Л. А. Рапацкой, Н. Н. Ростовцева, А. Н. Сохора, Г. А. Тюменевой, М. Тараканова, Е. П. Шудря, В. В. Яковлева, И. М. Ямпольского, Б. Л. Яворского. Многие авторы исследуют историю взаимоотношений музыки и литературы, начиная с глубокой древности. Очень характерно начало работы Л. А. Рапацкой: «В глубокой древности музыка развивалась в тесном союзе с другими видами искусства. Художественная культура в те незапамятные времена была синкретической, неразрывно связывая в себе все начала познания, и человечество училось художественному мышлению, интуитивно соединяя звук и текст, слово и ритуальный танец. С тех пор прошли тысячелетия. Музыка превратилась в сложное самостоятельное искусство. Но все же музыка постоянно соприкасается с другими видами искусства - поэзией, танцем, живописью, театром, архитектурой. «Взаимное притяжение разных искусств - закон развития художественной культуры, ее «вечный двигатель». Человечество было неисчерпаемо изобретательно, создавая все новые «модели» синтеза музыки, поэзии, театра, живописи. Родилась опера, балет, а уже почти в наше время мюзикл, киномузыка, цветомузыка... Причем каждая историческая эпоха выработала свой особый взгляд на музыку как на неотъемлемую часть художественного целого, без которой жизнь других искусств суха и мертва» [1]. Все исследователи обращают внимание на XVIII век , усматривая в нем переходный этап в истории взаимоотношений музыки и литературы. XVIII век дал огромный толчок для развития всех видов искусств в России. «На ранних этапах формирования русской национальной художественной культуры в XVIII веке ведущая роль принадлежала поэтическому языку, поэтам. Они начали овладевать песней и оперой, а композиторы пошли уже за ними.[2] Самые высокие достижения музыкального искусства освящены союзом поэзии, театра, музыки. Это и хоровой концерт, и опера, и...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: – начала xx века и первой эмиграции. М., 1998. Блок А. А. Записные книжки 1901–1920. М., 1965. Блок Г. П. Рец. на кн.: Грин А. С. Бегущая по волнам. М.; Л., 1928 // Книга и профсоюзы. 1928. № 10. Бобров С. П. Рец. на кн.: Грин А. С. Алые паруса. М.; Пг., 1923 // Печать и революция. 1923. № 3. Бондаренко Г. В. Феерия навсегда! К 120-летию со дня рождения Александра Грина // Православный интернет-журнал «Соборность». Борисов Л. И. Волшебник из Гель-Гью. Романтическая повесть. Л., 1972. Будницкий О. В. Предисловие к книге «Женщины-террористки. Бескорыстные убийцы». Ростов н/Д., 1996. Важдаев В. М. Проповедник космополитизма: Нечистый смысл «чистого искусства» Александра Грина // Новый мир. 1950. № 1. Валентинов Н. Рец. на кн.: Грин А. С. Рассказы. СПб., 1910. Т. 1 // Киевская мысль. 1910. 16 марта. Вдовин А. Миф Александра Грина (К 120-летию со дня рождения) // Урал. 2000. № 8. Вихров В. Рыцарь мечты // Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М.: Правда, 1965. Т. 1. Воспоминания об Александре Грине / Сост., вступ., примеч. Вл. Сандлера. Л., 1972. Войтоловский Л. Н. Литературные силуэты: А. С. Грин // Киевская мысль. 1910. 24 июня. Войтоловский Л. Н. Летучие наброски: Александр Грин // Киевская мысль. 1914. 3 мая. Горнфельд А. Г. Рец. на кн.: Грин А. С. Рассказы. СПб., 1910. Т. 1 // Русское богатство. 1910. № 3. Горнфельд А. Г. Рец. на кн.: Грин А. С. Искатель приключений: Рассказы. М., 1916 //...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: так и он, сказав о простых и здравых мерах, которые принимают городские власти, и многозначительно намекнув на ведущиеся розыски поджигателей, чувствовал, что этим рассеял волну слухов и сплетен, порожденную обывательским городом и захлестывающую также и рабочих. Отплески этой волны — вот они лежат перевоплотившиеся в кучу бумажек вопросов. Здесь и старательный, размашистый и грамотный почерк мастера, указывающего на недопустимую халатность милиции в деле борьбы с пожарами, здесь и коряво, но твердо написан совет, для острастки взять заложников из буржуазии, здесь и без подписи дрожащей рукой накарябано: «Верно ли, что большевики сами жгут город?» Нагнулся к уху председатель и сказал: — Звонили из проходной, товарищ Пожидаев. Там Беренс ждут, — сказал он, почтительно снижая голос при упоминании фамилии Беренса — предисполкома. Пожимая твердые ладони и приветливо кивая тем из знакомых рабочих, до которых нельзя было дойти, Пожидаев направился к выходу. Машина идет мимо пустырей, загаженных близким присутствием города. С одной стороны — шоссе, городские свалки, оттуда тянет тлеющим навозом, но и этот запах, примешиваясь к спелому дыханию осенней степи, не перебивает ее, а вливает в нее свою острую и горьковатую струю. Пожидаев щурил покрасневшие глаза туда, где в пустых и свободных пространствах осенней степи блистала река. Сейчас он, бездумно покачиваясь на рессорах могучего «фиата», отдыхал после доклада, приятно чувствуя, что рядом с ним, задевая его время от времени плечом, сидит его приятель Беренс, с которым вместе бедовали у Деникина и с которым сейчас вместе работают в одной парторганизации. Правда, случалось иногда вздорить, и дело порой доходило до охлаждения, но привычка друг к другу сказывала свое, и теперь уже семейный Беренс нет-нет, да и выбирал время, чтобы провести вечерок с холостым, веселым и беспорядочным Пожидаевым. Сейчас Беренс заехал ...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: август – Александр вновь поступает в 1-й класс ВАРУ. 1892, 15 октября – Александра исключают из 2-го класса за сатирические стихи, высмеивающие учителей. 19 октября – Александра принимают в Вятское городское четырехклассное училище. 1894, осень – Ученик 3-го класса Александр Гриневский уволен из училища на две недели за плохое поведение. 1895, 23 января – От чахотки умирает мать Александра Анна Степановна. Май – Отец Александра Степан Евсеевич женится на вдове Лидии Авенировне Борецкой. Александра отселяют из семьи из-за конфликтов с мачехой. 1896, июнь – Гриневский заканчивает Вятское городское четырехклассное училище. 23 июня – Отправляется в Одессу поступать в Мореходные классы. Август – Принят учеником матроса на пароход «Платон». В октябре за неуплату денег на содержание высажен в Одессе. Осень– Поступает на службу матросом на шхуну «Святой Николай», идущую в Херсон. Не получив расчета, возвращается в Одессу. 1897, весна – Нанят матросом на пароход «Цесаревич», идущий в Александрию. На обратном пути уволен за конфликт с капитаном. Июль – Возвращается из Одессы в Вятку. Осень и зима – Служит в канцелярии Вятской городской управы, зарабатывает перепиской документов и ролей для актеров городского театра, играет «третьестепенные» роли, около недели посещает железнодорожную школу. 1898, июль – Александр Гриневский уезжает из Вятки в Баку, где работает на рыбных промыслах, служит на пароходе «Атрек», бродяжничает. 1899, весна – Возвращается из Баку в Вятку, поступает банщиком на станцию Мураши Пермь-Котласской железной дороги. Осень – Работает в железнодорожных мастерских Вятского депо. Сочиняет сатирические рассказы о Вятке. 1900, с 19 апреля по 19 июля – Служит матросом на барже № 8 пароходства Т. ...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: Высказанная, например, в Большой Советской Энциклопедии (1952 г. издания) оценка творчества Грина, где, в частности, говорилось: "Воспевая "сверхчеловека" ницшеанского типа, Г. тенденциозно противопоставляет своих героев -- "аристократов духа", людей без родины -- народу, к-рый предстает в его произведениях в виде темной, тупой и жестокой массы", в наши дни воспринимается как нелепо-невежественная, по недоразумению попавшая на страницы энциклопедии, но тогда считалась чем-то вроде "официальной установки". И лишь благодаря своей настойчивости и преданности памяти Грина, благодаря помощи друзей и людей, любивших книги Грина, Нине Николаевне удалось не только восстановить "домик Грина", но и добиться создания в нем музея. В этом благородном деле большая заслуга принадлежала другу H. H. Грин и почитателю творчества Александра Грина, киевскому писателю Николаю Ивановичу Дубову. В его архивном фонде в ЦГАЛИ хранятся письма к нему H. H. Грин за период с сентября 1957 года по декабрь 1966 года, отражающие перипетии борьбы вдовы писателя за "домик Грина" как с тогдашним руководством Союза писателей, так и с местными райкомовскими и райисполкомовскими чиновниками. Приведем выдержки из этих писем (ф. 2880, оп. 1, ед. хр. 306). "Москва, 8. ХII. 57. [...] Во вторник, т. е. 10. XII, должна получить в СП ответ,-- что предпримут они, чтобы закончить эту издевательскую старо-крымскую историю с восстановлением домика Александра Степановича [...]. И тоска, тоска -- когда же все это кончится [...]. Но все, конечно, упирается в беззастенчивую наглость первого секретаря и предгорсовета Дацко, не выражающих перед начальством отрицательного отношения к восстановлению домика А. С, а вместе с тем всячески тормозящих его" [...]. "Москва, 17. XII. 57. [...] ...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: пухлыми пальцами серенькую бородку, поглаживал такую же серенькую каемку волос на голой и розово-блестящей голове, точно хотел удостовериться в целости остатков былой шевелюры; тяжело вздыхал, шевелил побелевшими тонкими губами и, время от времени, крестился. История Сонечки с Прейтманом оказалась измышлением больной фантазии брата Ивана, который не без содействия Пантелеймона Иваныча попал в сумасшедший дом. Пантелеймон Иваныч прекрасно понимал, что Сонечка сколь ни пофыркает, а простит его, и жизнь войдет опять в старую, наезженную колею. Немножко тревожила крупная недоимка по налогам. Но ведь мистер Струк хвастался новым секретарем, который «все может». Пантелеймон Иваныч тосковал и тревожился. Мучился непонятными предчувствиями. Ждал какой-то беды. Вспомнил покойного отца — старого кряжистого сибиряка, который пил «мертвую» по месяцу; а потом вставал с похмелья, как ни в чем не бывало, осушал жбан огуречного рассола, часа четыре парился в бане и прямо с полка раза три бултыхался в снег. И с новой силой, без всяких терзаний, ворочал...
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: по-своему не менее трагичной и несправедливой, чем история жизни самого Грина. Она осталась жить вдвоем с матерью в Старом Крыму в том самом саманном домике, где умер Грин. Постепенно приходила в себя, переписывалась с Новиковыми, с Надеждой Яковлевной Мандельштам, с литературоведами Владимиром Смиренским и Корнелием Зелинским, позднее – с Паустовским. Но самым близким человеком для Нины Николаевны оставалась Вера Павловна Калицкая и больше всего в фонде Грина именно ее писем. «8 июля, в 6 ч. 30 мин. вечера умер Саша, милая Вера Павловна! Агония длилась сутки. Умер очень тихо – отошел. Я все время держала его за руку и гладила по голове, чтобы ему было легче. Утром вспрыснула морфий, чтобы хотя бы и без сознания, но не было у него болей. Он сразу перестал стонать и только тяжело дышал. В гробу лежал с блаженно-тихим спящим лицом, все удивлялись…»[563] Калицкая отвечала: «Как ни больно мне было думать, что Саша должен умереть, теперь я уже думаю иначе: слава Богу, что он отмучился, успокоился. Когда я прочла Ваши слова о том, что Саша после бреда и галлюцинаций пришел в себя, позвал священника и долго с ним говорил, я была поражена и, не скрою, радостно. Если бы Вы знали, как я молилась о том, чтобы Бог дал Саше „христианскую кончину“. Я не смела писать Вам о том, чтобы Вы попросили Сашу причаститься, думая, что Вы ни за что на это не решитесь, а только молилась».[564] Калицкая переживала в ту пору тяжелые времена. В начале тридцатых годов у нее испортились отношения с мужем, мрачным, замкнутым человеком, она думала от него уйти и спрашивала в письмах у Нины Николаевны, можно ли купить в Старом Крыму недорогой дом и в нем поселиться, легко ли найти работу. Они подробно обсуждали этот вопрос, мечтали, прикидывали, но, как ни трудно приходилось Вере Павловне с Казимиром Петровичем, она так и не ушла от него. Отчасти потому, что остававшаяся с мужем до ...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: в творчестве Александра Степановича Грина. Мы считаем, что поставленные задачи выполнены. Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы. 1. Творчество А. Грина свидетельствует о музыкальности писателя, о его чутком восприятии музыки. Понимание музыки отражено в размышлениях А. Грина, суждениях его героев, в сюжетах произведений. Суть его в том, что для Александра Степановича музыка – «светящийся первоисточник», царящий над реальным миром. В произведениях писателя музыка связана с образом недоступной человеку красоты, которая является печальным контрастом действительности. Власть и очарование этой музыки велики. Божественная музыка побеждает пошлость реальности и дает герою возможность подняться над действительностью. 2. В творчестве А. Грина музыка часто является средством передачи психологического состояния героя. Музыка звучит там, где слово затрудняется передать едва уловимые переливы человеческой души. В своих произведениях А. С. Грин рисует образ идеального героя, обладающего внутренней гармонией. Частью души такого человека является музыка, полная красоты и стройности созвучий. В «стране» А. Грина музыка звучит не только в душах идеальных героев, но и в душах остальных ее жителей. Чаще всего это люди с низменной душой, на которых возвышенная музыка действует раздражающе. Их музыка дисгармонична, основана на диссонансах. 3. Высшим предназначением человека А. С....
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: просто ужас какой-то. Итак, Руна и Друд.[280] Поначалу кажется, что Руна – этакий капитан Грэй в юбке по статусу и Ассоль по характеру. «Независимая и одинокая, она проходила жизнь в душевном молчании, без привязанности и любви, понимая лишь инстинктом, но не опытом, что дает это, еще не испытанное ею чувство». Но вот эта благополучная, не испытавшая любви женщина попадает в цирк, где дает единственное представление Летающий человек. Он действительно летает. Сам. Безо всяких летательных аппаратов и цирковых приспособлений, образ, который позднее появится у советского писателя-фантаста Александра Беляева в романе «Ариэль», у Карела Чапека в «Человеке, который умел летать», у Ионеско в «Воздушном пешеходе», у болгарина Павла Вежинова в «Барьере», наконец, у Леонида Бородина в рассказе «Посещение» и у Валентина Распутина в «Наташе». Но Грин в этом ряду будет первым. Однако отразит не столько счастье полета, сколько ужас тех, кто на этот полет смотрит. Снова герой и снова толпа. Но теперь герой не безумный, не самозванец, а подлинный. Безумна – толпа. «Вопли „Пожар!“ не сделали бы того, что поднялось в цирке. Галерея завыла; крики: „Сатана! Дьявол!“ подхлестывали волну паники; повальное безумие овладело людьми; не стало публики: она, потеряв связь, превратилась в дикое скопище, по головам которого, сорвавшись с мощных цепей рассудка, бешено гудя и скаля зубы, скакал „Страх“». Позднее серьезные литературоведы увидят в этой сцене, да и во всем романе Грина, связь с романом Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Точно так же все смешается на...