Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "П"

1. Тайна леса

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: Спеша и перегоняя друг друга, они наполнили вечерний воздух смутным гулом, криками и ругательствами. Дорога в город шла лесом. Лес, пьяный от воздуха, очаровательная тишина чащи, пахучий сумрак полян, - чего еще требовать от земли - жалкой, пригородной земли севера? Бродить в лесу вечером - значит купаться в теплой, смолистой ванне. Лес, или парк - как угодно, был прорезан тропинками. Каждая из них довольно болтливо говорила о том, кому принадлежат ноги, проложившие ее. Там, где бродили влюбленные, образовались петли, спирали, неровные причудливые зигзаги, прерываемые более или менее широкими, утоптанными местами, где она садилась, а он клал ей голову на колени, примащиваясь в траве. Охотники оставляли глубокие, запутанные следы, терявшиеся в зарослях. Рабочие проложили широкую, почти прямую тропу, ведшую от опушки к городу через самое сердце леса. Им некогда было ни останавливаться, ни сворачивать. Так шли они каждый вечер, прямой, скучной тропой возвращения, в одиночку, попарно, группами, задыхаясь от быстрой ходьбы. Кругом благоухал лес, невидимые цветы кропили воздух ароматным благословением. "Спокойной ночи, земля!" - говорило небо, закрывая глаза. Но голубые зрачки их еще долго, полусонные и ласковые, следили за миром. Угрюмый полировщик двигался медленным развалистым шагом. Попутные кабачки вставали перед его глазами, и пьяный дух стойки заносил над его душой властную руку демона. Это был человек, за неимением водки прибегающий к лаку и политуре, ибо всякому порядочному человеку известно, как много спирта в этих вещах. Темнело, благодать сумерек окутывала стволы сосен, ели казались черными, замолкли иволги, осторожно стучал дятел....

2. Нянька Гленау

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: и угощений откладывал это дело на завтра, а "завтра" тоже было некогда. Однажды выдалась свободная половина дня, то есть Спринг оказался трезвым случайно; но, сообразив положение, пошел и хватил бутылку. "Нехорошо явиться нетрезвым, - думал он, - а завтра я воздержусь и непременно пойду". Наконец он набрался решимости и отправился к конопатчику. Это был дом в две комнаты с кухней; все помещения вытянулись по прямой линии, так что пройти в последнюю комнату надо было через кухню и первую комнату. Спринг зашел в кухню. Ставни были закрыты по случаю палящего зноя. Двигаясь в полутьме, едва рассеиваемой тонким лучом в щель ставни, Спринг кашлянул и сказал: - Встречайте Спринга. Кто дома? Я хочу видеть Гленау или его жену. Вы что, спите, что ли? Постояв и передохнув, он прошел в первую комнату, где повторил свои возгласы с тем же успехом, как первый раз. Ему стало неловко и скучно. Однако желая убедиться окончательно, Спринг прошел в последнюю комнату. Здесь была такая же дневная тьма, как в остальных помещениях. Среди душной тишины тикал невидимый будильник, гудели потревоженные мухи. Спринг подошел к смутно белевшему возвышению и с достоинством вгляделся в него, но не рассмотрел подробностей. Однако перед ним был действительно кисейный полог детской кровати; он свешивался с потолка...

3. Реквием

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: Реквием Гранитных бурь палящее волненье, И страхом зыблемый порог, И пуль прямолинейных пенье — Перенесли мы, — кто как мог. В стенных дырах прибавилось нам неба, Расписанного тезисами дня; Довольны мы; зубам не нужно хлеба, Сердцам — огня. Истощены мышленьем чрезвычайно, Опутаны мережами программ, Мы — проповедники в ближайшей чайной И утешители нервозных дам. До глупости, до полного бессилья До святости — покорные ему, Бумажные к плечам цепляя крылья, Анафему поем уму. Растерянность и трусость стали мерой, Двуличности позорным костылем Мы подпираемся и с той же в сердце верой Других к себе зовем. Свидетели отчаянных попыток Состряпать суп из круп и топора — Мы льстиво топчемся, хотя кнута и пыток Пришла пора. И крепкий запах смольнинской поварни Нам потому еще не надоел, Что кушанья преснее и бездарней Кто, любопытный, ел? О, дикое, безжалостное время! Слезам невольным даже нет русла, Как поглядишь — на чье тупое темя Вода холодная спасительно текла! Лет через триста будет жизнь...

4. Бочка пресной воды

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: четырнадцатичасовой греблей Риттер и Клаусон с трудом втащили суденышко передней частью киля на песок, между камней и накрепко привязали к камню, чтобы шлюпку не отнесло отливом. Перед ними, за барьером скал и огромных, наваленных землетрясением глыб кварца, лежал покрытый вечным снегом горный массив. Позади, до горизонта, под ослепительно синим, совершенно чистым небом развертывался уснувший океан — гладкая, как голубое стекло, вода. Опухшие, небритые лица матросов подергивались, мутные глаза лихорадочно блестели. Губы растрескались, из трещин в углах рта проступала кровь. Бутылка воды, выданная из особого запаса шкипером Гетчинсоном, была выпита еще ночью. Шхуна «Бельфор», шедшая из Кальдеро в Вальпараисо с грузом шерсти, была застигнута штилем на расстоянии пятидесяти морских миль[1] от берега. Запас воды был достаточен для нескольких дней рейса с попутным ветром, но очень мал при затянувшемся штиле. Судно стояло на тихой, как поверхность пруда, воде уже одиннадцать дней; как Гетчинсон ни уменьшал порции воды, ее хватило всего на неделю, тем более что пищу прекратили варить. Сухие галеты, копченая свинина и сухой шоколад лишь усиливали мучения; хоть бочка, в которой еще осталось литров двадцать воды, была заперта Гетчинсоном на замок, повар, просверлив бочку, сосал ночью воду через медную трубку, а затем, наполнив изо рта литровую бутылку, прятал этот запас в свой сундук. Ночью было немного легче, но с восходом солнца все шесть матросов шхуны, Гетчинсон и его помощник Ревлей почти не вылезали из воды, держась за канаты,...